ЛесВ душу лез.Он пах хвоёю,Гудел, раскачивался, чах
Читать
Русланову слушает старый солдат,И вольно в душе, как в долине.Да, он консерватор, и он ретроград,Но был в сорок пятом в Берлине.
Сегодня в конверте газетномИз дома пришло письмецо,Где вместе с сердечным приветомТабак был положен отцом.
На родине поля без края,В зелёном мареве леса,Здесь наши дети вырастаютИ обретают голоса.
Его вручил мне политрукВ землянке у Великих Лук.Он ничего мне не сказал,Он только глянул мне в глаза,
Дон открылся за Ямáнью*,Свет церквушки за рекой.Еду к полю за стихами,За нетронутой строкой.
В двадцатых годах в КоломнеСлужил рядовой Чернышёв.Он свято присягу помнил,По многим фронтам прошёл.
О, как плясал он,конопатый!Хотитеверьте или нет...
Товарищ мой, отец мой молодой!Мне кажется, в другом каком-то векеБыла машина марки «студебеккер»И год послевоенный, золотой.
Я помню в Вязьме старый дом.Одну лишь ночь мы жили в нём.Мы ели то, что бог послал,И пили, что шофёр достал.
Я помню, на Волге о лбину быкаБаржа нефтяная разбила бока.Утихло ненастье, разъяснилась высь.По берегу утки и гуси паслись...
Я шел до фашистского чума – РейхстагаВ ночах и средь белого дня,И смерть неотступная шаг за шагомВыслеживала меня.
Снова со смертью мы в споре.Сотни ракет, словно зори,Брызжут из тьмы.Трубки дымятся и тлеют…
Мы залегли в бурьяне и в пыли.Замолкла к ночи канонада.И только пролетают журавли,Курлыча грустно, к Сталинграду.
Мемориал. Как взятое взаймыУ вечного солдатского бессмертья,Вмонтировано в ратные шумыБиенье человеческого сердца.
Я буду убит под Одессой.Вдруг волны меня отпоют.А нет – за лиловой завесойУдарят в два залпа салют…
Я в плену в краю чужом, далеком!Дни идут печальной чередой.Далеко отсюда на востокеМилый край и отчий дом родной.
В Берлине, в коричневом доме,Есть карты Советской земли.…Мечтая о нашем разгроме,К той карте они подошли.
Я всё это видел в одной деревушке:Домашнюю утварь средь груды камней,Безмерное горе в глазах у старушкиИ девочки, в страхе прижавшейся к ней.
Я вчера был нежным и влюбленным,Первый стих рождала тишина.А сегодня взрывами и стономРифмы перепутала война.
Я вышел.Открылся разбитый перрон.Здесь только чтобуря металась
За речкой Нарвою вчераЯ шел с врагами биться.Мое победное «ура!»Слыхала мать в столице.
Я нынче страшным расстояньемОт мирной жизни отдален,И вспомнить я не в состояньеТеатра свет, ряды колонн
Видеть злые муки в казематеМуки испытавшему не новь.Мне клочок бумаги только дайте,А чернила тут заменит кровь.
Я пробовал замкнуть кольцо войны,Так и не смог по той простой причине,Что облака, войной обожжены,Мне вечерами видятся поныне.
Я проходил по тем местам, Серёжа,где потерял тебя я год назад.Пустынный дол теперь мне стал дорожетех шумных мест, где побывал солдат.
Я прошел по странеТой же самой дорогой прямою,Как ходил по войнеС нашей армией 27-ю.
Я сижу с извечной папиросой,Над бумагой голову склоня,А отец вздохнет, посмотрит косо –Мой отец боится за меня.
Я строил дом – фундамент ладил –И каску вырыл из песка.Рыжа – лежала не на складе,Пробита пулей у виска.
Я третий год на марше,Спешу, спешу домой.Всё больше просит кашиБотинок правый мой.
Я шел и смеялся, забывши о том,Что скорбь притаилась за каждым углом.Невесты с тяжелым заплаканным взглядом,И матери с каменной выдержкой рядом…
Невелики мои заслугиПеред Отчизной в дни войны,Хотя отметины той вьюгиНа теле и моем видны.
В дни беспримерной битвы под МосквойВ цехах заводов и на поле бояСвершила Тула ратный подвиг свой.Бессмертна слава города-героя.
…Мы падали. Никто не делал гроба.И только, раскаленной добела,В груди у нас не остывала злоба –Она и поднимала, и вела.
…Поверь, победой кончится войнаИ станет эта нива зелена.Расскажет всем тогда цветок любой,Как здесь сражался и погиб герой.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан