АППАССИОНАТА

Он слышал в ней и птиц весенних трели,
и выстрелы сверхмощной батареи,
и что-то непонятное, большое,
зовущее и к жизни,
и на бой!
И он бежал к учительнице:
– Что это? –
А дома мать качала головой.

Он с неохотой ехал в дальний город –
скучал по матери,
далёкому селу...
Потом профессора негромкий голос:
– У вас, мой мальчик, абсолютный слух. –
И он спешил...

Он через месяц ровно
играть её профессору пошёл.
– О нет, мой мальчик, это не Бетховен.
Сыграйте-ка мне гамму до мажор. –
А пальцы продолжали оступаться.
Профессор был спокоен и назойлив,
но он играл, натруживая пальцы,
не замечая времени и боли!

Война...
Он видел сам, как из-за леса
на город налетели самолёты
и как лежал недвижимый профессор,
бинтами, точно саваном, обмотан...
А рядом – высеченный из гранита,
взрывною силой сброшенный Бетховен;
казалось, небу знойному грозит он
своей могучей каменной рукою!
Привыкшие к нагрузке непомерной,
к работе изнурительной и нервной,
чувствительные кисти пианиста
освоились с винтовкой очень быстро.
Но снился по ночам не раз солдату
на много тысяч мест концертный зал,
где он играет «Аппассионату»,
и он, проснувшись, вытирал глаза.
Он видел столько горя,
столько крови!
Прошел Россию и Европу он.
Фашистов бил за немца,
за Бетховена,
в которого был с юности влюблён.

Он не играл.
Он думал, что, наверно,
ему теперь и гамму не суметь,
но вот в полуразбитом доме Вены
старинный оказался инструмент.
Солдаты усмехались:
– Завалящий!
– Не тронь его –
он сам сыграет в ящик! –
Хозяйка дома, поклонившись низко,
«Сыграйте!» – попросила пианиста.

Он подошёл к роялю неуверенно,
подвинул – тоже старый – венский стул;
Солдаты так затихли, как, наверно,
не замирали даже на посту.
А пианист сидел, прямой и бледный,
и руки, огрубевшие в боях,
вдруг поднялись и с плавностью балетной
тихонько опустились на рояль.

Рояль запел...
Негромко, старомодно,
и был таким просящим первый звук,
как будто ждал рояль,
сто лет голодный,
вот этих огрубевших в битвах рук.
Не шелохнувшись слушали солдаты,
винтовки почему-то сняв с плеча,
а зал наполнился «Аппассионатой»,
и мир уже Бетховеном звучал.
А за окном вставало солнце мая,
и звуки уносились за окно,
и люди все друг друга понимали,
любили и стояли за одно!

5.0/5 rating 1 vote

Другие произведения автора

САПОГИ

Выходя из окружения
С командиром на руках,
Принимал солдат решения,
В сапоги упрятав страх.

В госпиталях, в артелях инвалидов...

В госпиталях, в артелях инвалидов
Свободной территории страны
Солдаты всех мастей, родов и видов
Встречали окончание войны.

Оставить комментарий

Вы комментируете как Гость.

Яндекс.Метрика