БАЮ-БАЙ…

В ложке, у изуродованной пушки,
лежат – как отдыхают… Бой грохочет –
назад, назад…
И где передний край?
А на станине, боком,
весь в веснушках
сидит боец – последний из расчета –
и ласково мурлычет: – Баю-бай…
Порой с по-детски ясным взглядом
к небу
лицо поднимет, словно солнце – живо
в кудрявом и вонюче-горьком мраке –
и вновь лицо опустит…
– Эй, вставай! –
Не обернулся. Осторожно левой
качает правую, без кисти, руку
и, подчиняясь рвущей боли такту,
опять – тихонько:
– Баю-баю-бай…
И в красных сапогах
недвижны ноги…