Третий день артиллерия бьет по переднему краю...
Третий день артиллерия бьет по переднему краю,
Третий день нам пожары немецких усадеб видны,
Через линию прусских границ
мы послушную смерть посылаем!
Галки, галки, как при Годунове,
Сыплются с высоких куполов,
Галки, точно сгустки черной крови,
Точно буквы непрочтенных слов.
Над Москвой, по-зимнему красивой,
Стаями крикливыми кружась,
Вы – первопечатного курсива
Древних лет запутанная вязь.
Годы вас как память сохранили,
И Москва вам так же дорога,
Вас не заглушит автомобилей
Слитный рев, плывущий сквозь снега.
И над новой сечей, новой кровью,
Что не меньше прежней горяча,
Вы кружились, как при Годунове,
Сравнивая, споря и крича.
И к сынам московским долетали
Сквозь орудий гром, пожаров дым
Черные гонцы из вашей стаи:
«Устоите ль, други?» – «Устоим!»
Устояли. Слово было твердо.
Снова враг от стен Москвы отбит,
И опять она, как прежде, гордо,
Снегом серебренная, стоит.
И под вечер слыша ваши крики,
Головами уходя в туман,
Смотрят вдаль Блаженный и Великий,
Москвичи – Василий и Иван.