Свёкла вó поле подёргана, повыбрана,
Травы инеем подёрнуты по выгонам.
Собирались мои тётки на «страдания»,
Перед всем селом страдали, дело давнее.
Как будто вновь – в проём оконный
Прогорклый дым далёких дней.
Послевоенные вагоны –
Начало памяти моей.
Казалось, торжества и беды
Подняли разом всю страну,
И люди к людям едут, едут,
Натосковавшись за войну…
Покуда жив, храню детали,
Приметы времени того.
Что ни солдат – то весь в медалях,
Как ныне – в знаках ГТО.
Вагон выбрасывал с подножки
Десант на станции лесной,
И всё купе кормил морошкой
Нетрезвый мичман отпускной.
То чаем грелись, то беседой,
То спали впрок, коль случай дан,
То выявляли ум соседи,
Стуча тузом о чемодан.
Прости им те издержки быта
В упрёке позднем не спеша,
Но удивись, что всем открыта
Не очерствевшая душа,
Что, преисполняясь боли жгучей,
Неколебима к доброте
Всё общее – вагон и участь,
И долгий ночью плач детей,
И дрожь в продутом эшелоне,
И скорбь, и память впереди,
И страшный промысел гармони
У инвалида на груди.
Шатайся, ветхое жилище,
Сквози дыма́ми из прорех!
А за стеною – пепелища
Одни на всех, одни на всех.
Ты, что украдкой вытер веки,
Окно застылое рвани!
На нём, как и на трёхлинейке, –
Суровой выдержки ремни.
Взаём, по карточкам, по норме
Тобой держава устоит.
И всех калек своих – прокормит,
И всех сирот – усыновит.