Приходит мокрая заря
В клубящемся дыму.
Крадется медленный снаряд
К окопу моему.

Мама о войне не вспоминает
И военных песен не поёт.
Спицами она перебирает,
Внука нянчит, полет огород.

Вдову не надо путать с вдовушкой:
Вдова – она с войны вдова.
Её бедовая головушка
Светла, как в инее трава.

Мы после боя вышли к деревушке,
Метель по улице мела.
В полуразрушенной одной избушке
Меня девчонка обняла.

Тогда на Сельмаше, в бараке,
В семнадцать неполных годков
Я спал после уличной драки,
Я спал и не слышал гудков.

Оглядись – в степи широкой
Трех дорог видны истоки,
Где-то ключ урчит далекий…
Вороной мой, вороной.

На рубеже войны и мира
Солдатам в касках боевых
Как невзорвавшаяся мина
Она казалась в первый миг.

Я слышал крик –
от боли иль напасти,
медлительный и неподвижный крик…
Шатало судно.

Были отняты жадной войной
И мечты, и пора моя лучшая.
Рано юность рассталась со мной,
Но любовь дождалась-таки случая.

Шумно по лесу идём –
Громогласною ватагой.
Далеко за логом дом.
Преисполнен взгляд отвагой.

На Таганке опять собрались мы,
И привычно притихла родня:
Фронтовые отцовские письма
Синеглазо глядят на меня.

Еду я, солдат двадцатилетний,
По войне, с винтовкою в руке,
В первый бой, а может быть, в последний,
Вместе с другом на грузовике.

Еще по ветру сажа пролетала,
И тлела неостывшая зола.
Лежали груды мертвого металла
У черного сожженного села.

Привели сынишку коммуниста.
Встал он рядом с матерью у рва.
А стрижи резвились в небе чистом,
И росла веселая трава.

Ползет обрубок по асфальту,
какой-то шар,
какой-то ком.
Поет он чем-то вроде альта