POLACI
В соседней секции – девичье общежитие.
Туда приходят гордые поляки.
Рязань в сорок четвёртом – польский город
(довольно польский и вполне студенческий:
один пединститут – одни поляки).
Отрывок из очерка
Памяти В.В. Пальмина
Конец сороковых. Мужская школа.
Ещё мы злые с голоду. Но всё же…
Учителя, как на подбор, мужчины,
а это как-то, знаете, бодрит.
К тому же и учителя какие! –
взгляни разок на орденские планки
от «Ленина» до «Взятия Берлина»!
Да ну их, всех других учителей!
Вот химик – Пал Архипыч Романенко:
– Встань с за скамьи.
Пойди да распиши-тко
нам формулу хлорацетофенона… –
Услышишь ли такое где-нибудь?
Георгий Вонифатьевич, историк,
так часто засыпавший на уроках,
что в классе
д а ж е т и ш и н а д р е м а л а, –
как нам историю не полюбить?
А уж когда наш доблестный художник
двух летунов метелил на Подбелке,
тут все сердца раскрылись для искусства:
мы не бесчувственные, как-никак!
И все они – географ и биолог,
а с ними – Кочетков, наш математик,
добрейший англичанин Карл Кауп –
не напрягают нас. И жизнь легка.
Как за войну мы все изголодались
по собственному старшему мужчине!
Лентяи,
недотёпы,
плуты,
хамы,
отличники – вся наша пацанва.
Зализывали крошечные раны,
и нам казалось – мы уже мужчины,
да только всякий
маленький мужчина
нуждается в живом поводыре.