Памяти моего отца, коммуниста с 1918 года
Он убит в боях за Севастополь
Августовским днём
В сорок втором,
И на дне пустынного окопа
Был он похоронен под огнём.
Солнце неожиданно погасло,
Покидали гавань корабли.
Лишь насквозь простреленную каску
Мне спустя полгода принесли.
Да его последнюю записку,
Где писал он бегло и легко,
Что здоров и жив, что немец близко,
А до смерти очень далеко.
Что в дыму военной перепалки,
Пулям и снарядам вопреки,
Вспыхнули на бруствере фиалки,
Словно мирной жизни огоньки.
«Я вернусь. Ты верь в мою удачу!
Ну, а если всё же не вернусь,
Ты не плачь. Мужчины, брат, не плачут,
Перед одиночеством не трусь.
В жизни будь и храбрым ты, и чистым,
На судьбу обиду не таи.
И тебе помогут коммунисты –
Побратимы кровные мои...»
Эти строки оборвало пенье
Вражьего горячего свинца...
Это всё случилось в день рожденья
Коммуниста – моего отца.
И припомнил я тогда начало
Верной биографии его...
Корабли тонули у причалов,
Не дожив до срока своего.
И, шинели скручивая в кольца,
В ту или другую сторону
С песней уходили комсомольцы
Прямо на Гражданскую войну...
Ставрополье, степь да буераки,
Пыльные окопы у реки.
Залегли в них жадные до драки
За свою свободу батраки.
А навстречу бьёт огонь летучий,
Так что не поднимешь головы
От родной, хрустящей и колючей,
Высохшей без времени травы.
А за этой речкою степною,
Прикрываясь быстротой её,
Замерло под жёсткою травою
Чёрное от злобы кулачьё.
Комиссар, когда пора настала,
Маузер тяжёлый обнажив,
Прошептал: «Во что бы то ни стало
Отобьём у гадов рубежи!»
Приподнялся и упал без крика.
В этот миг рванулся в полный рост
Парень, подпоясанный, как лыком,
Лентой пулемётной вперекрёст.
А когда пришло победы чудо,
К парню подошли бойцы, теплы:
– Как тебя зовут? А ты откуда?
– Звать Григорьем. Я из Кевсалы*...
Много дней нелёгких пролетело,
Отгремело много битв, пока
Стал отец высоким, загорелым
Комиссаром красного полка...
Я его запомнил вот такого:
Не в уют домашний, не в тепло –
С визой ставропольской совпартшколы
Прибыл он в далёкое село.
Он к покою все пути обрезал
И забот своих не позабыл.
Сколько уходил из-под обрезов,
Сколько поджигателей словил!
Всё белее, словно от мороза,
Становились у отца виски,
Но рождались и росли колхозы,
Поднимались к жизни бедняки.
И опять дороги, переходы,
Каждый раз туда, где жарче бой.
Где он только не был в эти годы –
Партии великой рядовой!
...Я запомнил утро голубое,
Пионерский лагерь у реки.
Подошли нестройною толпою
К берегу крутому топольки.
Я ногами босыми протопал
По тропинке узенькой туда,
Где следы забытого окопа
Заросли травою навсегда.
Было тихо. Было очень тихо.
Но уже гудели над страной
Бомбовозы, чёрные, как лихо,
Кровь и мýки сея за собой.
И, шинели скручивая в кольца,
За свою свободу на войну
С песней уходили комсомольцы,
Но теперь уж в сторону одну.
А к врачам ломились ветераны,
Требовали годности сполна.
Старые показывали раны
И с войны Гражданской ордена.
О покое не хотели слышать,
Право их, попробуй, отними:
«Мы Климент Ефремычу напишем,
Он вас пропесочит, чёрт возьми!
Мы когда-то вместе воевали
И теперь не хуже молодых!»
И врачи позиции сдавали
Перед бурей доводов таких.
И на фронт летело продолженье
Биографий, верных до конца...
Я припомнил это в день рожденья
Коммуниста – моего отца.
С каждым утром тяжелее росы,
Дни яснее, гуще синева.
На лесные сизые покосы
Облетает жёлтая листва.
Вянет паутина над полями,
И такою Родина встаёт,
Что о ней не выскажешь словами,
Поглядишь – и сердце захлестнёт.
Журавли едва заметной цепью
Пролетают наши города.
Ходят овцы, и гудят над степью
С хлебом ставропольским поезда.
Даже странно говорить об этом:
«Он убит». Тогда как жизнь его –
В ясности осеннего рассвета
Дорогого края моего.
В свежести цветов его и листьев,
В шелесте пшеницы и воды,
Что летит с отрогов каменистых,
Наполняя влагою сады.
«Он убит». Но в радости и в горе
Говорит и действует со мной,
Истину отстаивая в споре,
Партии великой рядовой.
«Я вернусь. Ты верь в мою удачу!
Ну, а если всё же не вернусь,
Ты не плачь. Мужчины, брат, не плачут,
Перед одиночеством не трусь...»
Я не знал трусливых колебаний,
С совестью своею не был врозь,
Хоть немало тяжких испытаний
Повстречать мне в жизни довелось.
Ну, а если так случится – струшу,
Другу своему не помогу,
От людей, как дверь, захлопну душу,
Ради личной выгоды солгу,
Не пойду в дорогу ночью мглистой,
Чтоб помочь товарищам своим, –
Пусть меня поправят коммунисты –
Побратимы кровные твои.
В час, когда пойду я на попятный,
Пусть мои ошибки принесут
На партийный, нелицеприятный,
Непреклонный и правдивый суд.
Родина! Отныне и вовеки
В трудной человеческой судьбе
Всем, что есть родного в человеке,
Я обязан именно тебе.
Там, где есть, в краю ли отдалённом,
Я всегда, любимая, с тобой,
В труд и в человечество влюблённый,
Партии великой рядовой!
* Кевсалá – село в Ипатовском р-не Ставропольского края.