Он прибыл домой ненадолго, из госпиталя,
Большой, но больной и слабый.
Старухи молились, шептали: «О господи»,
Плакали горько бабы.
Вернулся из Берлина побеждённого
К себе в село Непомнящих Иван.
Вернулся, а жена уже не ждёт его –
От горьких слёз в глазах её туман:
Недавно получила похоронку.
Бывают же ошибки – ну и ну!
А он – живой, а он – непокорённый,
Не без вести пропавший, не в плену.
Народ сбежался к ним со всей околицы,
Нестройный бабий хор заголосил.
Расспросы и объятия. А вскорости
Сосед практичный у него спросил:
– Иван, а в чемоданах этих кожаных
Небось привёз берлинское добро?
Излишки-то продашь соседям, может быть?
– Ну что ж, – сказал солдат ему, – добро!
Стал доставать он белую, лощёную
Бумагу небывалой чистоты,
Выкладывал по-детски удивлённо он
Блокнотики, тетради и листы.
Карандашами – красными, зелёными –
Был и другой наполнен чемодан.
Переглянулись люди удивлённые,
Решив: наверно, чокнулся Иван.
Лишь только мы, как будто заколдованные,
Глядели – ребятишки, мелкота:
В деревне нашей за семью кордонами,
В глуши лесов – такая красота!
Мы знали, что сражалась с силой чёрною
Страна за нас, советских малышей,
Не до бумаги было ей лощёной,
Не до цветных таких карандашей.
И вот сейчас, как в сказке, нас одаривал
Всех поровну солдат от всей души:
– Вам это, детвора, от нашей армии,
Учитесь хорошенько, малыши!
Случилось так, что сам я малограмотный,
Так вы уж доучитесь за меня.
И знайте, что бумагу не награбил я,
А с бою взял. Вот так-то, детвора!
И как довёз он – по дорогам тряским,
Через Европу, через всю страну
Сюда, в тайгу, не деньги и не тряпки –
Бумагу эту чистую одну!
…Прошли года,
И вот – когда работаю,
Когда пишу, раскрыв свою тетрадь, –
Одной и той же мучаюсь заботою:
Подарок тот бесценный оправдать!