Где трава от росы и от крови сырая,
Где зрачки пулеметов свирепо глядят,
В полный рост над окопом переднего края
Поднялся победитель-солдат.
Сверля туннели по сугробам талым,
Ручьи, звеня, стремятся в лоно рек.
А при пути, измученный металлом,
Как свечка, догорает человек.
Его убийц тесня и настигая,
За горизонт товарищи ушли.
Слепит глаза голубизна нагая,
Тревожит запах тающей земли.
Кровь застывает, по виску стекая,
Взгляд застилает дымка полусна.
И зреет бред… Так вот она какая,
Последняя, двадцатая весна.
До тех, кто скрылись за горбом пригорка,
Не докричишься, сколько ни кричи.
Баюкает ручьев скороговорка,
Картавят рядом черные грачи.
И весь в свеченье небосвод высокий.
И степь под снегом празднично светла.
Ты слышишь? В травах оживают соки
От каждой капли твоего тепла.