Не всё я увидел и понял.
Над памятью мы не вольны.
Но помню, отчётливо помню
Я первую осень войны.
Тень высоких берёз подступает вплотную,
Обрывается марш у незримой стены,
И уходят от нас в тишину вековую
Ветераны последней великой войны.
Потускнела латунь, и ржавеет железо,
Тянет сыростью трав от разрытой земли.
Отслужили своё, отскрипели протезы,
Отстучали по скользким камням костыли.
В исчезающей мгле лист осенний кружится,
Убегающий свет возвращается вспять.
Не впервые им в землю сырую ложиться,
Не впервые всем телом её обнимать.
Гаснет синее поле в глазах у солдата,
И мне кажется – им перед смертью дано
Видеть снова всё то, что свершилось когда-то,
Что уже не воскреснет в стихе и кино.
И в предсмертном бреду тишина раскололась,
И рубила пустое пространство ладонь,
И хрипел, задыхаясь, слабеющий голос:
– Батарея, огонь! Батарея, огонь!
В обожжённых степях необъятной России
Неумолчно и вечно орудья гремят.
И, услышав их рёв, прозревают слепые,
Поднимает солдат из окопов комбат.
И опять чернозём сотрясают раскаты,
И опять в небесах – нарастающий гуд,
И безрукие в руки берут автоматы,
И безногие снова в атаку идут...