Он в шахматы играл со мной
и был мне всех родней и ближе.
Мы так любили с ним зимой
бродить в Сокольниках на лыжах…
Порою радость связана с печалью.
Вот письма, вот стихи и юный Блок…
А вот значок с облупленной эмалью
и надпись: «Ворошиловский стрелок».
Да, было время, я стрелял неплохо,
стояла предвоенная зима…
В те дни стрелять учила нас эпоха.
а может быть – история сама.
В учебе этой мы не знали лени
(суров и строг был военрук Синьков),
и падали фанерные мишени
под залпом ворошиловских стрелков.
Те залпы помогали нам, наверно,
преодолеть смятение и страх,
когда уже живой, а не фанерный
над бруствером окопа вырос враг.
И потому, сойдясь с врагом у Клина,
без промаха разя любую цель,
горящие развалины Берлина
мы видели в оптический прицел.