Я буду убит под Одессой...

Сейчас мои товарищи в Берлине пляшут линду.
Сидят мои товарищи в венгерских кабачках.
Но есть еще товарищи в вагонах инвалидных,
С шарнирными коленями и клюшками в руках.

Среди тостов всех велеречивых,
Что поднять той ночью нам дано,
Я хотел бы выпить молчаливо
Новогоднее свое вино

Я прошел по стране
Той же самой дорогой прямою,
Как ходил по войне
С нашей армией 27-ю.

Стоит над Европой мертвецкий храп.
Военная вьюга, фугасная фуга.
К пробитому сердцу мертвого друга
Прижми свое, если зол и храбр…

Как библейские звезды исхода,
Надо мною прибита всегда
Сорок первого вечного года
Несгорающая звезда.

Нас хоронила артиллерия.
Сначала нас она убила.
Но, не гнушаясь лицемерия,
Теперь клялась, что нас любила.

Мы брали этот город над Днестром,
Тут старая граница проходила.
Тут восемь чудищ – восемь дотов было.
Один теперь. Как память о былом.