Они сошли в Полярном в полдень. С бота.
Как уцелел он? Как дошел сюда?..
Что там теперь?.. Туда ушла пехота.
Слыхать, бомбили по пути сюда.
Матери Екатерине Ивановне
А думал я,
Что как увижу мать –
Так упаду к ногам ее…
Но вот,
Где жжет роса, в ботве стою опять.
Вязанку хвороста межой она несет.
Такая старая, невзрачная на вид,
Меня еще не замечая, вслух,
Сама с собой о чем-то говорит…
Окликнуть? Нет, так испугаю вдруг.
Но вот – сама заметила уже,
Забыв и ношу бросить на меже,
Не видя ничего перед собой,
Летит ко мне:
– Ах боже, гость какой!
А я, как сердце чуяло, в лесу
Еще с утра спешила всё домой.
– Давай, мамуся, хворост поднесу! –
И мать заплакала, шепча:
– Сыночек мой… –
С охапкой невесомою в руках
Близ почерневших пятнами бобов
Расспрашиваю я… о пустяках:
Есть ли орехи? Много ли грибов?..
А думал, там, в пристрелянных снегах,
Что, если жив останусь и приду, –
Слез не стыдясь,
При людях, на виду,
На улице пред нею упаду.