Нет, мы тогда не утопали в страхе...

Нет, мы тогда не утопали в страхе,
Как нынче утопаем, постарев!..
Где я родился?
В сталинском бараке.
Где вырос?
На крапивном пустыре.
Дымили ТЭЦы, домны и вагранки*,
Дымили – и душили нас войной,
И разворачивались судорожно танки
Туда – на станцию –
С булыжной мостовой,
И чёрный смрад их газа
Был нам сладок,
Был музыкою скрежет рычагов…
Газет всегда хватало для тетрадок,
Хватало горла для «Всегда готов!»…

По улице,
По длинной Большевистской,
Шли азиаты шагом роковым…
В насупленные всматривались лица
Мы – пацаны тех лет пороховых.
Измученный,
Почти не сплю ночами:
Не улеглись те дни, не улеглись…
О, как ты часто возвращаешь, память,
Меня к той тьме широкоскулых лиц!..
Исчезнувших
Никто не оградит
От ядовитых комиссарских сплетней…
Мы уважали тех, кто впереди,
И люто ненавидели последних.
А он – последний – мал и неуклюж,
Был чей-то сын,
Был чей-то милый муж…
Но тело вбросил в амбразуру
Ловко.

…Увяз я в трусости,
И не хватает сил
Собой заткнуть дыру…
Я трушу, трушу!
Пацанский долг он мне давно простил,
Но мужний долг
Мою терзает душу.
И потому – на пустыре, на плахе,
На площади – крещусь на свой народ:
Я чувствую знаменье на рубахе –
То, что
Тогда
Влепил мне
Пулемёт.

* Вагра́нка – печь шахтного типа, которая используется для плавки чугуна.