Входная дверь завешена попоной.
В святом углу фанерная икона,
С неё глядит сочувствующий Бог.
От вдовьих слёз сыреет полотенце.
Послевоенные годы победные.
Брянщина гордая, Брянщина бедная
выжжена, вытоптана оккупацией,
будто прошёл сатана…
Оклематься ли?
Сёла изранены, прах над полянами.
В хате окраинной пела Русланова.
Отогревали великие «Валенки»
сирых детей и старух на завалинке.
Вдовы в своих телогрейках замурзанных,
словно за солью, шли в хату за музыкой.
Исподволь как-то игла патефонная
с душ отдирала кору потихонечку.
Бог озирал из угла с полотенцами
мать партизана
и дочь полицейского:
Девочка рядом стояла, как с матерью.
Люди на злобу сердца не растратили.
Зёрна любви прорастали в них заново.
Пела Русланова.
Пела Русланова!