Вот она, правда:
шли мы
от света и от тепла.
Шли мы,
огнем косимы,
туда, где беда была.
А вы когда-нибудь мешок,
Солдатский сидор, собирали
На фронт? И сердцем обмирали,
Переступив через порог
С той, кем он чинен-перечинен
Был много раз?.. И вот – прощай!
Все обрывалось.
Утром ныне
Здесь знали, подступает край:
Последнее «прости» и сидор
Прилаженный – не на парад…
А вами хоть однажды видан
Был этот горестный обряд?
Вы вышивали тот мешок
Рукой, исколотой от дрожи?
И был неровен тот стежок,
И будто бы он жизнь итожил.
А впереди… но до сих пор
Суть остается неизвестной –
Что в битве: жизни ли простор
Иль глухота могилы тесной?
И чтоб ни делали потом,
И где б ни были, как ни жили –
мечтали, плакали, тужили, –
Вам не забыть вовек тот дом.
И тот пирог, и то «прощай»,
И сидор, вынесенный вместе…
Нет, ты меня не угощай,
Солдатка, я с плохою вестью.
Затем я здесь, что сидор этот
Его, и с ним почти два лета
Пришлось солдату воевать.
С ним он шагал любой дорогой,
И в воду и в огонь ступал.
Солдат в сраженье шел – и знал:
С ним теплота души далекой.
И что осталось от него,
Всё здесь…
А вы сюда входили
С такою вестью? Вы здесь были?
Вы муку полной мерой пили?
Нет горше
в мире
ничего.