Крапивная весна,
Плохие вести с фронта,
По карточкам дают
Всё меньше хлебных крох,

Повезло человеку всё же:
Всю войну под обстрелом прожил.
А ведь мог бы в начале самом
К тем, какие не имут сраму.

Господи, как время пробежало,
И какой прошёл я долгий путь!
Времени безжалостное жало
Мне с утра сегодня колет грудь.

Ты юной и нежной была,
Но рано все беды узнала,
Ведь юность и нежность дотла
Сгорели в войне небывалой.

От бульвара Тверского
до бульвара Цветного
повторяю всё это
снова, снова и снова.

Уткнулся в тучу месяц тонкорогий.
То пылью ветер бросит, то дождём.
Сегодня мы прифронтовой дорогой
Всю ночь как заведенные идём.

Бор без сосен, бор без весен, –
здесь земля росы не просит.
Ни подснежника, ни почки, –
в ямах доченьки, сыночки…

Идём к Чжамбею**, облекаясь
в пустыни пепельную сушь,
от вечной спячки поднимая
никем не тронутую глушь.

Даже крыши стали ниже.
По деревне тишина.
Увела с собой мальчишек
Распроклятая война.

У вырванной снарядом ивы,
Среди обугленных ветвей
Воззвал ко мне птенец визгливо
Всей желторотостью своей.

Этот колокол –
Обо мне,
Этот вечный огонь –
мой,

Как иконы, их лики темны,
Но сияют седые их прядки,
Потому что за годы войны
С чёрным горем спознались солдатки.

Тише ласточки – резвые птицы,
Тише, май, наполняй небосклон,
Потому что мой мальчик в ресницах
Держит детства последнего сон.

Сорок пятому году не досталось тетрадей –
За войну всю бумагу похоронки истратили.
Мы в школу с собой притащили тома.
И они пригодились для урока письма.

Ни тропки, известной одним партизанам.
Ни парты в десятом – вчерашней, своей.
Ни солнца – без солнышка тоже нельзя нам!
Ни имени, матерью данного ей.