В землянке (кроме тех, кто на посту)
Взвод на ночлег расположился. Горький
Табачный дым уходит в темноту,
И терпким потом пахнут гимнастерки.

Затишье… Июньского грома раскаты
Порой орудийного гула слышней.
Но гроздья колючки не сняты с рогаток,
И дула глядят из-под шапок ветвей.

Был бойцом стрелковой роты
Наш земляк Иван Скворцов,
И среди своей пехоты –
Молодец из молодцов.

Партизаны, партизаны,
Белорусские сыны!
Бейте ворогов поганых,
Режьте свору окаянных

Он прикорнул у печки жаркой,
Блаженным забытьем объят,
А два сержанта о приварке
В углу землянки говорят.

Земля качалась, падали деревья,
Огонь плясал на взорванной броне.
Пылали словно факелы деревни,
И люди погибали на войне.

Словно птица над островами,
Гордо реет багровый флаг,
И могуч укрепленный нами
Прибалтийский архипелаг.

Не смейтесь, если в поле по весне
Я поцелую горсть земли родимой.
Поверьте: чуждо слабодушье мне,
Душа умеет быть неколебимой.

В дом родной, выбиваясь из сил,
Пехотинец спешил…
Полевая дорога
К селу привела наконец

Нас спросят: чем тогда вы жили
В тисках блокады и зимы,
Когда вас немцы окружили,
Зажав в кольце огня и тьмы?

Метели вой. Раздолие зимы.
Бескрайние заснеженные дали.
Нет, с нетерпением таких морозов мы,
Наверно, никогда не ждали.

– Непорочная Дева,
Ты меня награди,
Чтоб за правое дело
Орден был на груди!

Мы шли сюда гремящей бурей,
Чтоб выжечь и перемолоть
Всё, что вдолбил треклятый фюрер
В его готическую плоть.

Три с лишком. Почти что четыре,
По-нашему вышло. Отбой.
Победа – хозяйка на пире,
Так вот ты какая собой!

Он долго ехал. Из самой Сибири.
Потом все шел, минуя перевал.
Долина показалась много шире,
А прочего совсем не узнавал.