Завод стоит на рубеже борьбы
Лицом к лицу с проклятыми врагами.
Тяжелый дым торжественно, как знамя,
Врагам назло струится из трубы.

Мне помнятся друзья мои, солдаты:
Южане, волгари, сибиряки,
Обстрелянные дерзкие ребята,
Окопные жильцы – фронтовики.

Железный холод подступал к Москве,
Огонь и стужа встретили врага,
Штыки мерцали в грозной синеве,
И голубели жесткие снега.

Все четыре года убивал
Землю
И не мог убить металл,
Все четыре года, всю войну...

Этот памятник совсем небольшой,
Как и те, кому он поставлен,
Но потряс меня до глубины души
И поведал о многом.

Ты помнишь военную осень?
Стучали под нами колеса.
Густую зеленую озимь
Ударило первым морозом.

Мне возвращенье рисовалось так:
Блеснет у входа конская подкова –
Такой простой, такой железный знак
Спокойного житья-бытья людского, –

Кони ржали,
Мычали коровы.
И дрожали
Пожары багровы.

Был я запевалой в нашей роте.
И в походе – только отчий край
Я припомню – на высокой ноте
Вдруг звучит команда: «Запевай!..»

Весь день работали зенитки,
А бомбы – вестницы войны,
Как зло, спрессованное в слитки,
Взрывая жизнь и все пожитки,
Летели с черной вышины…

Качалась пристань от народа,
Касаясь дном дощатым дна.
Она бы вся ушла под воду,
Случись под нею глубина.

...И когда облака продолжали сниженье,
А вблизи и подруги не видно почти,
Голос чей-то с высот ей подсказывал: «Женя,
Для поднятия духа девчатам прочти...»

Немало видел я могил
С надгробьями недорогими.
Одни я сам устало рыл,
Стоял, склонившись, над другими.

Я вернулся оттуда,
Из метели сырой,
Где ценили не удаль,
А выносливый строй.

Итог последних дней таков:
Таскал я «утки»
Из-под «тяжёлых» мужиков
И слушал шутки...