Как я спал на войне,в трескотнеи в полночной возне,на войне
Читать
Едва заметные в полях,Могилы-холмики пороюНапоминают о друзьях.Забытых, может быть, тобою.
Война мне виделась Горгонойсо змеями казахских кос.Над нею возвышались горы,под нею унижался город
Стенограмма трибунала,Лихолетию – предел.В стенограмме грому мало,Зато дым глаза проел.
Батальоны безымянных солдатНа высотах безымянных лежат.Может, здесь, где древний тополь шумит,Тоже воин безымянный лежит.
Одногодки, ветераны,Много ль вашего полку?Как же пахнет вечерамиКозья ножка табаку!
Ослабла память? Быть того не может!И мне ли друга нынче не узнать?Но всё ж скажи, скажи, товарищ, всё же,Какой пришлось нам город штурмовать?
Волжские в дымке степной места,Желто-зеленые редкие травы –Очень красивая высотаВ двух километрах от переправы.
Я перекрестным был крещён,Мне штыковая снится схватка.Мне чайльд-гарольдовым* плащомСлужила эта плащ-палатка.
Неизящно выстрелить правдойв спину убегающего лжеца,опрокинуть стол с яствамив доме благополучного подлеца?
Враги партизана вели на расстрел.Безусый, молоденький, шел он и пелО том, что ему восемнадцатый год,Что Родине жизнь он свою отдает…
Опять картину смотрим про войну...
За окошком дышит холод.Ветер воет на луну…Помещенье нашей школызанял госпиталь в войну.
В графском доме, в зеркальной гостиной,Под глухое гудение струнУмирает в тени клавесинаПулеметчик Прокопий Супрун.
Под небом холодным и грустным,Деля и нужду, и успех,Служили татарин и русский,Эстонец, калмык и узбек.
Печальный дождь, как жизнь в странеРодимой, где не забáлуешь,Что сумерками утро жалуешьИ бродишь сумраком во мне?
Свет похож на тьму,В мыслях – пелена.Тридцать лет томуНачалась война.
От пепелищ и от развалинНа запад по пятам убийц…Да, в том году не признавалиМы государственных границ.
Почернела отцова медаль,Превратившись в предмет старины,С той поры, как навек отрыдалДикий ветер великой войны.
«Как на отца похожа!» –Реже слышу теперь,Реже меня тревожитСпазмами боль потерь.
А когда вспоминается детство,Под Уфою бараки в снегу –Никуда от печали не деться,И хотел бы – вовек не смогу.
А мы с тобой, брат, из пехоты.А летом лучше, чем зимой.С войной покончили мы счеты…Бери шинель – пошли домой.
Той деревни за Красновидовом*было горя как следует выдано:не вернулся никто с войны.И Ефремовы, и Королёвы...
Меня нашли в четверг на минном поле.В глазах разбилось небо, как стекло,И всё, чему меня учили в школе,В соседнюю воронку утекло.
Как будто голос он сперва проверил,Тихонько звякнул – и опять молчок.И вздрогнул человек.И не поверил.
Былое реже видится с годами,Но сколько их сквозь сердце не пройдет,Мне не забыть, как тихо плыл по КамеНаш госпитальный белый пароход.
Для меня березка – часть России,Есть она, и будет, и была……Вот березку росы оросили,И она стоит белым-бела.
Протянутых рук ощетиненный лес,Сто глоток, орущих в восторге.Торжественный слет ветеранов СССегодня открыт в Крумпендорфе.
Не всё я увидел и понял.Над памятью мы не вольны.Но помню, отчётливо помнюЯ первую осень войны.
В девятом и десятом – безусые юнцы,Мы были в сорок пятом уже почти бойцы.Полгода или года лишь не хватило мне,Чтоб испытать характер и душу на войне.
Я представляю это до сих пор…Был сладок сон. Тиха была казарма.Алел восток, и на него в упорСмотрел фашист с открытого плацдарма.
В платочке, деревенская, конечно,В Москве, я видел, женщина одна,Не сдерживаясь больше, безутешноУ Вечного заплакала огня.
В пятидесятых рождены,Войны не знали мы, и всё жеЯ понимаю: все мы тожеВернувшиеся с той войны.
Везёт на фронт мальчикатоварищ военный врач…Мама моя, мамочка,не гладь меня, не плачь!
В сырых землянках, в сумраке траншей –Нигде я не встречал плохих людей.Боец, с которым не был я знаком,Со мной делился крепким табаком.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан