И вот опять смолкает бой,
Лишь взрывы сумрак рвут на клочья.
Я вновь из сумки полевой
Беру твой беленький платочек.

Товарищи, коль в вихре боя
Подкосит жизнь мою свинец,
Не омрачайте глаз тоскою
И боль гоните из сердец.

Помню, мама бога ради
Мне дала кулёк конфет,
Чтобы я поднёс их дяде
Вместо бросовых монет.

Мой дом – он стерт с лица земли.
А я одна осталась.
Одна я посреди пути.
Куда же мне теперь идти?

С каких концов ни подойди,
Живёт в нас прошлого реальность.
Вот снова в памяти, в груди
Встаёт моя первоначальность.

Все родные за нами следят,
И следит вся Россия за нами.
Видят: храбро воюет солдат,
Став под это гвардейское знамя.

Когда упали небеса
На отдыхавшую заставу
И ясной зорьки полоса
Закрылась заревом кровавым...

В страшный час мировой этой ночи,
В страшный час беспощадной войны
Только зоркие, чистые очи
Называться глазами должны.

Мы помним день с такою датой,
Не пасмурный, не на ветру,
Когда народ вдруг стал солдатом,
Проснувшись рано поутру.

Только вспомню – перед глазами:
Жар с утра, не укрыться в теньке,
Мы вышагиваем с граблями
К не остывшей за ночь реке.

Мы время по часам заметили
И кверху поползли по склону.
Вот и обрыв. Мы без свидетелей
У края вражьей обороны.

Мы учились по книгам, где были заклеены маршалы.
Мы наклейки срывали – взглянуть на личину врага.
Ничего не стояло меж нами, мальцами и старшими –
Одинаково всем была Родина нам дорога.

Когда на поле боя тишина,
Не рвутся мины и не свищут пули,
Когда в траншеях воины уснули
И чуткий сон их сторожит луна,

Я обнаружил фотоснимки,
Которым тридцать с лишним лет.
Он весь – как из туманной дымки,
Моих родителей портрет.

Он написал наугад – просто в Киров.
Верно, не мог, не хотел промолчать.
Траки не тракторов – бешеных «тигров»
Взрыли, ревя, областную печать.