Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.

Вдаль устремитесь
По волнам голубым,
По теченью реки Селенги,
Звуки песни моей!

За счастье и за мир родного края
и мне пора бы с братьями в строю,
оружие в руках своих сжимая,
с врагом заклятым встретиться в бою.

Я по свету немало хаживал,
Жил в землянках, в окопах, в тайге,
Похоронен был дважды заживо,
Знал разлуку, любил в тоске.

Ах, чем он запомнился, этот денек,
Когда миновал я границу?
Иду и читаю: «Вокзал». «Кипяток».
Гляжу и смеюсь: уцелели, браток!

На отвоеванном вчера лишь полустанке,
Решив отметить дело наших рук,
В накуренной, натопленной землянке
Мы у огня уселись в тесный круг.

Три с лишком. Почти что четыре,
По-нашему вышло. Отбой.
Победа – хозяйка на пире,
Так вот ты какая собой!

Воскресить бы в памяти те числа,
Когда было слишком жарко нам,
Побывать бы мне на древней Висле*,
Обойти Сандомирский плацдарм**.

Упал на пашне у высотки
суровый мальчик из Москвы;
и тихо сдвинулась пилотка
с пробитой пулей головы.

Скоро, скоро буду дома…
Нет, сдержаться не могу –
И по улице знакомой
Я бегу, бегу, бегу.

Если мы с тобою уцелели
В пекле смертного огня –
Значит, эти парни не жалели
Жизни за тебя и за меня.

Не знаю, что такое с ним
Стряслось в начале той атаки:
Мы кинулись в огонь и дым,
А он остался в буераке.

Подрагивала мгла вдоль крыши,
Бить приходилось напрямик.
Как враг подкрался – я не слышал,
Меняя ленту в этот миг.

В туман, розовевший над бродом,
Продрогшие роты полка
Ужами вползали, по взводам,
Вода холоднее штыка.

Спросила ты: как на войне
Жилось и чувствовалось мне?
Не изломал ли душу страх:
Мол, миг – и обратился в прах?