…И поселилась тишинаВ избе над камской кручей.Мать что-то вяжет у окна.А сын уроки учит.
Читать
В подлом, бессовестном бою –– Сдаешься? – Не сдаюсь! –– Сдаешься? – Не сдаюсь!Не охнув
Здесь облако в небе плывет надо мною,как память, плывет и не тает вдали.И город прекрасный спускается к морю.И волны качают мои корабли.
Тебя, Кукшинга, целовал Господь…И вот стою у дедовской ограды.Глоток водицы да ржаной ломотьИз дома предков – выше нет награды!
…А детство с юностью – отколоты.Всё глуше незабвенный вальс.Об этом старый школьный колоколНапоминает мне сейчас.
Нам выпал век большой и напряжённый,Отмеченный накалом седины.Нам век оставил, как фонарь зажжённый,Картину детства времени войны.
Начинался день рассветом мутным...Оставляя по утрам кювет,Мальчуган, босой и бесприютный,Шёл дорогой небывалых бед.
Их в море ручьи не смывают,Они тяжелы для весны.И сосны в лесу засыхаютОт ржавых осколков войны.
Запахи сырости, чада,Верх – потолочный горбыль.В лампе из гильзы снарядаЧад выделяет фитиль.
Травой густопоросший двор,полурассыпанный забор,крапива и бузинный кустик,и, воспевая захолустье...
Небо звёздами прошито,Как наградами мундир.У разбитого корытаДремлет бывший командир.
Гудит тяжелая башка,И в горле ком.Вторые сутки у станкаМы смены ждем.
По мненью баб, всё будет чинно.Достойно встретить – не пустяк.Ведь как-никак придёт мужчина,Хозяин дома как-никак.
Кричал отчаянно: – Не тронь! –Не только лишь от боли. –Как я потом возьму гармонь –Одной рукою, что ли?
Течет Вильняле в Вилию,От Вилии до Немана,Отчизну любим милуюМы больше жизни, верно.
На сердце гимны, оды ли –Себя восторгу отдали.Весна была на ОдереКрасна, хмельна до одури!
Стали добрыми слухиИ весёлым оркестр.На виду у разрухиВсё ликует окрест.
Мягка трава на солнечной поляне.И эти двое в первый раз одни.О том, что существует мирозданье,За целый день не вспомнили они.
Мне так высоко и удобноУ папы на сильных руках…Запомнился день тот подробно –До маминой кофты в цветах.
В рассвет течёт неспешная река.Крадётся сон, смежить пытаясь веки.Туманом смыло ближние стога…Остановить бы этот миг навеки!
Заново вжиться невмочьВ эту кровавую замять:Самая краткая ночь –Самая долгая память…
Соседка щедро нагреблаУглей, спросила: «Писем нету?»А писем не было – моглаНе бередить болячку эту.
Женщина приехала на станцию,Багажом всецело занята.Протянула бережно квитанцию,Но в окне зияла пустота.
Морозный вечер. ОдеяломЗамаскировано окно,Коптилка светит светом малым,И в комнате почти темно...
Между боем и боем,подсумок досыта набив,кашевару манерку* отдай:черпака не жалей, мол, –
Треснул лёд, и кто-то взвизгнул,И полуторка – под лёд…Для одних – Дорога жизни,Для других – наоборот.
Мою судьбу топтали сапогами,Меня сжигали в Копище дотла.Но над моими мёртвыми врагамиВесной трава, ликуя, проросла.
Как будто бы разверзлась тьма,Всё стало светлым вдруг и нежным,Казалось, все сошли с умаОт этой радости безбрежной.
Косыми линиями,неровными линиямиНа красных листкахмы флажки рисовали.
Война − жесточайшая проба.Но женщина любит − до гроба!..Сопрела солдатская роба…А женщина любит − до гроба!..
В соседней секции – девичье общежитие.Туда приходят гордые поляки.Рязань в сорок четвёртом – польский город(довольно польский и вполне студенческий:один пединститут – одни поляки).
«Вперёд!»И вымахнешь на бруствер,И за командой вслед – бегом,Одним и жив, и движим чувством...
«Как на отца похожа!» –Реже слышу теперь,Реже меня тревожитСпазмами боль потерь.
Так смеха ради санки называлиВо дни войны в селе моём родном.Их с вечера дровами нагружалиИ оставляли на ночь под окном.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан