Берёзы, берёзы над каждой могилой.
Так русских хоронят на Родине милой.
В себе заключает берёза такое –
Увидишь её и лишишься покоя.

Нас в прошлое пускают по билету,
Идут сквозь сердце кадры киноленты,
Горит экран, и холодеет зал...
Горячий август, мятый краснотал...

Всё было – и скользко, и круто,
Всё было – и солнце, и мгла,
Но тихая эта минута
Со мною сквозь годы прошла

Было видно село издалёка
Даже тёмною ночью, как днём:
Вся земля озарялась жестоко
Ослепительным смертным огнём.

Ангелы, придуманные мной,
Снова посетили шар земной,
Сразу сократились расстоянья,
Сразу прекратились расставанья

Помню! Синявинские высоты
Брали курсанты три раза подряд.
Еле уволокли пулеметы.
А три батальона – там и лежат.

Что снится тем, кто воевал?
Костры военные? Привал?
А может, холм или гранит,
где глубоко товарищ спит?

Жарко. Пьет боец. У самых глаз
Залегла глубокая морщина.
Может, в бой уйдет он через час.
А пока блаженствует мужчина.

Я отбил село… на поле боя,
Над текучей русскою водой
Сплю в траве: гранаты – в изголовье,
Автомат с рожками под рукой.

Дай же мне, память, воочью и прямо
Снова увидеть тот памятный час!
…Падая тихо на древний камень,
Вьются снежинки между штыками.

Каждую неделю издалёка
Приходили письма капитану.
Девушка подписывала строки
Самым светлым именем – Светлана.

Октябрь сорок первого года.
Патруль по Арбату идёт.
И нет на вокзалы прохода.
И немец стоит у ворот.

Еще грохочут у вокзала
Удары танковых атак,
Но сломлен враг, и плещет алый
Над ратушею Львова флаг!

Я жив-здоров. Ну что писать?
Вот привелось и мне
Страну родную защищать
С оружьем на войне.

Сорок первого газету прочти
Иль сорок второго.
Жить стало хуже всем почти
Жителям шара земного.