Берёзы, берёзы над каждой могилой.Так русских хоронят на Родине милой.В себе заключает берёза такое –Увидишь её и лишишься покоя.
Читать
Нас в прошлое пускают по билету,Идут сквозь сердце кадры киноленты,Горит экран, и холодеет зал...Горячий август, мятый краснотал...
Всё было – и скользко, и круто,Всё было – и солнце, и мгла,Но тихая эта минутаСо мною сквозь годы прошла
Было видно село издалёкаДаже тёмною ночью, как днём:Вся земля озарялась жестокоОслепительным смертным огнём.
Ангелы, придуманные мной,Снова посетили шар земной,Сразу сократились расстоянья,Сразу прекратились расставанья
Помню! Синявинские высотыБрали курсанты три раза подряд.Еле уволокли пулеметы.А три батальона – там и лежат.
Что снится тем, кто воевал?Костры военные? Привал?А может, холм или гранит,где глубоко товарищ спит?
Жарко. Пьет боец. У самых глазЗалегла глубокая морщина.Может, в бой уйдет он через час.А пока блаженствует мужчина.
Я отбил село… на поле боя,Над текучей русскою водойСплю в траве: гранаты – в изголовье,Автомат с рожками под рукой.
Дай же мне, память, воочью и прямоСнова увидеть тот памятный час!…Падая тихо на древний камень,Вьются снежинки между штыками.
Каждую неделю издалёкаПриходили письма капитану.Девушка подписывала строкиСамым светлым именем – Светлана.
Октябрь сорок первого года.Патруль по Арбату идёт.И нет на вокзалы прохода.И немец стоит у ворот.
Еще грохочут у вокзалаУдары танковых атак,Но сломлен враг, и плещет алыйНад ратушею Львова флаг!
Я жив-здоров. Ну что писать?Вот привелось и мнеСтрану родную защищатьС оружьем на войне.
Сорок первого газету прочтиИль сорок второго.Жить стало хуже всем почтиЖителям шара земного.
Облака уходят,Город обстреляв, –В нашем огородеМокрая земля.
Отец меня к ночи баюкал«Землянкой»* – других не певал,С друзьями былыми в разлуке,О чём-то он шумно вздыхал…
Бабушка Саша. Эвакуация.В дальних снегах потонувшая станция.Кто надоумил с соседкой податьсяПо белу свету поехать скитаться?
«За Отвагу» три медали,«За Победу» – верхний рядо солдате – не устали –мирным звоном говорят.
Белоголовому мальчишкеВ глухом берёзовом краюУзнать пришлось лишь понаслышкеПро славу прежнюю твою.
Белой ночью на Ладоге плачут кукушкиДа звенят по кустам комары…Поутру распахнут свои ставни избушки,Поутру застучат топоры.
Что-то время понапрасну трачу,Суета заела дочиста;Лучше поищу свою удачу,То есть небезрыбные места.
В глаза деревьям хлынул яркий свет.Он лился меж стволов, он был повсюду, –Берёза, как светящееся чудо,Шла по следам давно минувших лет.
Вот и мне, отец, тридцать четыре –Столько лет исполнилось в тот часИ тебе, когда в гремящем миреЖизнь твоя в бою оборвалась.
Бесконечно, устало и глухоВеет ветер у самого уха,В пальцах вех,валунов и теней.
Блины не выходили комом –В те годы не было муки,И, как закрытые райкомы,Молчали в сёлах старики.
Всю ночь мы уходили большаком.Горел июль.Навстречу шла пехота.Дымились паром мстинские* болота.
Вас было восемнадцать парней,Мы вас провожали в дорогу.Дорога к далёкой войнеВела от родного порога.
Обочь просёлочного трактаУ полувысохших берёзЛюдьми забытый старый тракторТяжёлой глыбой в землю врос.
В Америку съездить бы, что ли?Давно я хотел побывать.Но держит ведь русское поле,Ругает обиженно мать.
Кто-то в детстве мяч гонял ногами,Кто-то плакал от больших утрат…Боль мою делил я с голубями,Тишину встречая по утрам.
Победный вальс – трофейный скок,Неприхотливый слог,Зато составы – на восток,А там уж… кто как смог.
Пестрота восточного базара,Треск и шум – сплошная колготня!Предложила Зура или ЗараСкакуна – татарского коня.
Запахи сырости, чада,Верх – потолочный горбыль.В лампе из гильзы снарядаЧад выделяет фитиль.
Ввечеру затихнет у скворечниВоркотня накормленных скворчат.И пойду я, человек нездешний,По мосткам, что жалобно бренчат.
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, 1941, Книга 3
Все стихи, Книга 3, Год не указан