Нет имён у камней придорожных –
Драгоценным они не чета.
Но душа замирает тревожно
Там, где алая кровь пролита.

…Опять эти инвалиды без очереди…
Из разговора в магазине
Двор неспешными мерит шагами,
Снег крахмально скрипит под ногами.

Всё кругом горело и дымилось.
Я лежал средь выжженной степи.
Вижу: надо мною ты склонилась:
– Потерпи, братишка, потерпи.

Ой, голубка белокрылая,
За реку, за речку Сож,
Улетаешь в поле с милым ты
И меня с собой зовешь.

Газетчиком дивизионным
Я полземли исколесил.
Шел по дорогам обожженным,
Спал на снегу и грязь месил.

На приокопном взрытом пепле
Остатки «тигра» гложет ржа.
А рядом строй сомкнули стебли,
Колосья бережно держа.

Мы потому не носим ордена,
Что это дело вовсе не простое,
Что нас и так преследует война
И первый бой нам не дает покоя.

Были пляжи пустые,
Волн веселая прыть.
Всё друг другу простили,
Но не можем забыть

В час, когда, оружье сжав руками,
Из мальчишек взрослыми мы стали,
Он, блестя новорожденной сталью,
На врага свое направил пламя.

О, память! В этом благе и покое
Почаще взбудораживай мне грудь:
Напоминай про горюшко людское,
Про собственное горе не забудь.

Вдали саманный* городок,
Песчаный берег, катер,
На колья брошен неводок,
А на лужайке – скатерть.

Славно воевали моряки,
Перед смертью смазали замки.
Командор о будущем мечтал –
Не ржавеет мужества металл.

Вьюга кружится в лиственной замети.
Входит осень в судьбину мою.
Из глубин, из хранилища памяти
Дни военные достаю.

Печальный вечер надо мной навис.
Мой друг! Тебя ищу я, отзовись!
С тобой владел я степью и тайгой,
С тобой росли мы, как в семье одной.

Я помню бегущие ноги,
Кричащие рты и глаза,
И слёзы,
И слёзы у многих...