Погруженыв томительный мороз,Вокруг меня снега оцепенели!Оцепенели маленькие ели,И было небо тёмное, без звёзд.
Читать
Закрою глаза яи вижу:В осеннем смоленском лесу,Булгача болотную жижу...
Не будет, наверное,Школьных занятий,Хоть дети явились из снежной дали:Не взяли ребятаНи книг,Ни тетрадей –С буханкою чёрного хлебаПришли.
Гертруда Фёдоровна, немка,В военном детском далеке,Ты говорила на немецком,На ненавистном языке.
Износилось тело, как рубаха.И в чём только держится душа?Но гляди-ка, как старик без страхаСмотрит в небо, жадно, не дыша.
Я деревню знаю не по книжкам(Это многих сверстников судьба).Я в сороковых – ещё мальчишкой –И пахал, и убирал хлеба.
Солдаты шли не строем – кучкой,Неловко тыча костыли.Над ними низенькие тучиИз мокрых нитей сеть плели.
Нас не учили, как под танк бросаться,И амбразуру вражью как закрыть,И на врага живым тараном мчаться…Но нас учили
Вдоль классных стен пестрели карты,Разлив морей, простор долин.И знали мы со школьной парты,Где Сталинград и где Берлин.
По горбатым полям Дубосекова*Ходят были о прошлой войне.Обойти бы окрестность, да некогоПопросить в провожатые мне.
По глазам хлестнул горячий ветер,вышиб землю из-под ног удар…Но не закатилась в сорок третьемкрасная отцовская звезда...
На броне по кустам и полянкам,А потом, мысль о смерти гоня,Ты бежишь за чадящим танком,Но зато пред тобою броня.
Отец меня к ночи баюкал«Землянкой»* – других не певал,С друзьями былыми в разлуке,О чём-то он шумно вздыхал…
Прицелв бронированной сталиПлюёт огнём свистящим влёт.Сто тысяч пуль меня достали,Сто тысяч ищут свой черёд.
Бабье лето, и бабы у сонной рекиВыколачивают половики.Пыль нечаянных троп, военных дорогОтпечатал тяжёлый солдатский сапог.
Казалось, было холодно цветам,И от росы они слегка поблекли.Зарю, что шла по травам и кустам,Обшарили немецкие бинокли.
Попал я в лагерь из тюрьмы в такой,Где комендант стал неплохим поэтом!Рифмует он ладонь с моей щекойИ звучной рифмой хвалится при этом.
Молотили мортиры,Тяжелыми били цепами,И крошились мосты,И обрушивался потолок.
Дождем и снегом сеет небо.А ты лежишь. И потом взмок.И лезет в душу быль и небыль,Гремит не сердце, а комок.
Так пронзительно пули пели,Но не слышен нам пуль полет.Мы бросками бежали к целиИ ложились ничком на лед.
Вывели… Грязный, молчащий, хмурый,Страшно расстаться с поганой шкурой.В рваной болотной чужой шинели,Передвигается еле-еле.
Ни встать, ни двинуться – такой кругом огонь!Винтовку стиснула горячая ладонь.Вот так лежали мы. А в сизой мгле, вдали,Над фронтом пролетали журавли.
Врага мы в полночь окружить хотели.Разведчик сверил время – и в седло!Следы подков запрыгали в метели,И подхватило их и понесло…
Среди полей на перекресткеВзлетел крылатый столб огня,Снаряд ударил в ствол березки,А показалось, что в меня.
Споем, товарищ боевойО славе Ленинграда!Слова о доблести егоНа целый мир гремят.
Осенней ночью зажжены,Сияли звезды с небосвода.– Смотрите, братцы: бог войны! –Сказал усатый помкомвзвода.
Болота, населенные чертями,Дороженьки, которым нет конца…Смоленщина встречает нас дождями,В которых больше, чем воды, свинца.
Большое лето фронтовоеТекло по сторонам шоссеГустой, дремучею травою,Уставшей думать о косе.
Был озабочен оченьВоздушный наш народ –К нам не вернулся ночьюС бомбежки самолет
Еще минувшей ночью берега,Трясясь от орудийной канонады,Как два смертельных, яростных врага,На грозный бой сходились без пощады.
Шел на фронт я – стать пилотом.Не прошел!Стал командовать стрелками…Брат пришел.
Я шёл в разведку. Времени спокойней,Казалось, не бывало на войне.Хотелось отдохнуть на горном склоне,Присев к прямой приземистой сосне.
Дома помнят – останешься жив.Невеселое утешенье.Вот, над нами чуть покружив,«Мессершмит» пошел на сниженье.
Был зной воистину неистов,А кровь горячая густа.И рощи не было тенистой,И даже тощего куста.
Все стихи, Книга 2, 1945
Все стихи, Книга 1, Год не указан
Все стихи, Книга 3, Год не указан