Она была моей любовью, скромница,
Я не успел назвать ее женой.
Забуду всё, а это будет помниться
И навсегда останется со мной.

Гляжу всё чаще в телеящик,
Когда войну передают.
Хочу увидеть нас, тогдашних,
Увидеть молодость свою.

Застыли, как при первой встрече.
Стоят и не отводят глаз.
Вдруг две руки легли на плечи
И обняли, как в первый раз.

Кровавый бой. Бомбежка.
Привал. Разбитый лес.
Печеная картошка,
сухой деликатес.

Как поживаешь, старый двор,
Войной нещадно битый?
У нас был твёрдый уговор
Сойтись здесь после битвы.

Случилось так, что оказался
Я на ничейной полосе.
Едва ль не рядом разорвался
Снаряд в неубранном овсе.

Весна всегда похожа на победу…
На солнце – жизнь, в оврагах – трупный снег.
И как-то убедительней «приеду»
Сегодня я пишу в своем письме.

Прощальная минута подошла,
Односельчан слышны слова простые:
«…И ордена за ратные дела.
И честно жил… И руки золотые».

Наступали батальоны…
В эту страшную войну
Все боялись почтальона,
Тётю Катю Шульпину.

Идёшь ты бравою походкой
Вдоль майских улиц налегке,
И многоцветные колодки
Горят на сером пиджаке.

«Неизвестный солдат…» – я руками
Прочитал – мне мешала трава...
Со щеки придорожного камня
Горькой вязью стекали слова.

Земли потрескавшейся корка.
Война. Далекие года…
Мой друг мне крикнул:
«Есть махорка?» А я ему: «Иди сюда!..»

Как мягко извивается волна,
Катящаяся в дали неустанно.
Сюда, быть может, принесла она
Соль Атлантического океана.

От Смоленска до Брянска
Путь наш лёг по весне.
По могиле по братской
Здесь на каждой версте.

В январе сорок третьего
Он уехал на фронт,
Перед дальней дорогою
Мать обняв у ворот.