Домовитов Николай Федорович

С перрона Курского вокзала
Мы уезжали в первый бой.
Смеясь, цыганка приставала:
– А ну, красивенький, постой!

Сорок первый… А мы в разведке
Принимаем неравный бой.
Лист кленовый сорвался с ветки,
Сбитый пулею разрывной.

Продвигаемся вперед
Медленно вдоль поймы.
И осталось на весь взвод
Сорок две обоймы.

Все вокруг полыхает пожаром,
И кричит, задыхаясь, старлей:
«Встань, пехота! Тебя ведь недаром
Называют царицей полей».

Мы глаз не смыкаем четвертые сутки,
А рядом с окопом цветут незабудки.
Солдат седоусый промолвил: «Цветочки,
Точь-в-точь как глаза моей маленькой дочки.

Люди правду говорят,
Что богатым был солдат.
Точно,
Были у солдата

И отдохнуть пора бы нам, однако,
Но ни к чему об этом разговор:
В десятый раз в смертельную атаку
Нас поднимает раненый майор.

Тяжелый танк, подбитый нами,
На брюхо вспоротое сел.
А я вчера в Саратов маме
Письмо отправить не успел.

Облака плывут над Бугом,
Плещут волны в берега.
И следим мы друг за другом –
Два смертельные врага.

Мог бы кровью истечь я в кювете
И сгореть бы в Майданеке мог,
Но последний патрон в пистолете
Никогда для себя не берег.

Отступать на восток не хотели,
И в санбатах походных не раз
Слишком долго и трудно болели
Пустяковые раны у нас.

Погасли звезды в полумгле багровой.
Тянуло дымом горестным с реки.
Мы шли на фронт по площади Дворцовой,
Примкнув к винтовкам новеньким штыки.

Вот я вижу: стоят на крутом берегу
И глядятся в реку высоченные ели.
Убежать бы мне в юность, а я не могу –
Замели все дороги слепые метели.

Былое реже видится с годами,
Но сколько их сквозь сердце не пройдет,
Мне не забыть, как тихо плыл по Каме
Наш госпитальный белый пароход.

Обижаться на Родину глупо.
Я просить у ней много не стану.
Пусть тарелку бесплатного супа
В День Победы нальет ветерану.