ТРОЕ
Бьет по крылу мятущееся пламя.
И песню об отчизне экипаж
В последний раз поет под облаками,
Последний сделан в высоте вираж.
Маньчжурия. Идут машины наши
Вдоль улиц глинобитных городков.
Нам женщины опять руками машут,
Сияют счастьем лица стариков.
Уверенно проходят самоходки,
В грязи походной движется обоз.
У старика по реденькой бородке,
Сверкнувши, побежали капли слез.
Таким слезам не надо утешенья –
Они с лица навек сгоняют тень.
Так празднична пора освобожденья,
Что кажется – кругом растет женьшень!
– Шипко-Шанго! – кричит старик-маньчжурец,
Большой свой палец выставив вперед.
Несут полки вдоль посветлевших улиц
Знамена, окрылившие народ.
Да, мы победно движемся, сметая
Всё то, что тут звалось Маньчжоу-Го.
За нами вслед бежит мальчишек стая,
– Шипко! – Шанго! – кричит. – Шипко! – Шанго!