Да, в десять лет мы были дети, но –
Жёсткий, в горьких складках рот.
Я жил на Волге в сорок третьем,
Бежал не с фронта, а на фронт.
Я этого парня запомнил навек –
В выцветшей гимнастёрке,
С суровою складкой набрякших век,
С морщинкой в межбровье горькой.
Он костыли положил на траву,
Скрутил себе «козью ножку»,
И было во взгляде его: «Живу!
Ещё… поживу… немножко».
И в этой военной разрухе, в пыли,
Глаза его мне говорили:
«Ты смотришь и думаешь – костыли,
А это, браток мой, крылья!»