Надел шинель, винтовку взял –
Ну чем не воин? Но куда там!
Я стал мечтать, но я не стал,
Не стал тогда еще солдатом.
Судьба ли так заботлива была,
Дорога ль оказала мне услугу,
Когда меня случайно привела
К лежащему у этой речки лугу?
…В тумане от недальнего леска
Мы шли навстречу огненной лавине,
И многие, не завершив броска,
Остались на приречной луговине.
Они лежали здесь, в сырой траве,
Не отрывая меркнущего взгляда
От облаков, стоящих в синеве,
Прислушиваясь к шуму водопада.
Судьба ли так добра ко мне была,
Дорога ль оказала мне услугу,
Когда вот так нежданно привела
К лежащему у самой речки лугу?
А луг всё тот же, так же, как тогда,
Шумит Вуокса, ивы смотрят в воду.
Я вижу: через луг ко мне, сюда,
Идут бойцы – товарищи по взводу.
Выходят на лужайку у реки,
Туман руками отводя, как ветки,
Мальчишки, сорванцы, весельчаки,
Окончившие лишь десятилетки.
А где-то тяжко ухает снаряд…
И слышится: «За Ленинград! Гранаты – к бою!»
И катится к реке неровный ряд,
Упавших оставляя за собою.
Бежим вперед, стреляя на бегу,
Но пулеметы точно бьют по склону…
Не знаем мы, что здесь, на берегу,
И суждено остаться батальону.
Не знал ни я, ни те, что здесь легли,
Тогда, в свои последние минутки,
Что тишь сойдет на этой край земли
И на Вуоксу возвратятся утки…