В ТОМ БЕРЛИНЕ
Мы шли сюда гремящей бурей,
Чтоб выжечь и перемолоть
Всё, что вдолбил треклятый фюрер
В его готическую плоть.
Бой прогремел. Но хмуро на душе.
Заходит сердце горечью знакомой.
Опять не спится. Душно в блиндаже.
И мышь возню заводит под соломой.
Уснуть нельзя. Покоя не дает
Раздумий рой. Идет четвертый год!
Четвертый год несут нас эти ноги
Тропой, болотом, снегом, лесом, вброд,
Сквозь непогоди злые и тревоги.
На фронт мы нашу юность принесли,
Но стали в двадцать пять немолодыми.
И счастье, что до этих дней смогли
Натрыжно докарабкаться живыми.
И быть еще – надолго ли! – в живых,
Тоскующих по радости и ласке…
Но не вместить в убогий этот стих
Живое море горечей солдатских.
И хватит! Глупо это ворошить.
А друг мой спит. Счастливых снов, союзник!
А мышь снопом соломенным шуршит
Да по небу стрекочет «кукурузник»*.
* Разговорное название советских самолетов с/х авиации – бипланов У-2 и Ан-2.