Молотками на полях
Пилят сено раки…
Вральман с уткой на паях
Сочиняет враки:
Обтянутый кожей ослиной,
Фашистский гудел барабан.
– Пройти по Сибири лавиной! –
Приказ был дивизиям дан.
– В Москву! – барабан барабанил. –
– Зольдатен, марширен вперед! –
Орду барабанщиков нанял
Усердную Геббельс урод.
– Мы завтра же будем на Невском!..
Одержим побед без числа!.. –
Не выдержав, лопнула с треском
И грохотом кожа осла.
По немцам – удар за ударом,
Арийские гибнут полки.
Мотив изменился недаром,
И голос дрожит от тоски.
– Дороги восточные гадки…
Дождаться тепла надлежит,
Но мы отступаем в порядке!.. –
В истерике Гитлер визжит.
Визжит, полный страха и дрожи, –
Смертельных не вынести ран.
Ударим – и лопнет он тоже,
Как грязный его барабан.
Молотками на полях
Пилят сено раки…
Вральман с уткой на паях
Сочиняет враки:
Говорит немецкий гад:
– Нет страшнее местности,
Чем советский Ленинград
И его окрестности.
Кнут – немецкий генерал –
Загодя печатал бланки.
Прокатиться он мечтал
По Садовой и Фонтанке.
Под землею в глубине
С фонарем сидит громила,
Он на карту на стене
Смотрит мрачно и уныло.
Песни буйные горланя,
Немцы шли, орали: «Хох!»
А теперь язык к гортани
У захватчиков присох.
Снег и лед. Под Ленинградом
Дед Мороз вступил в права.
Зимний фриц с потухшим взглядом
Прячет руки в рукава.