Земля пылает,
Небо пылает,
Море пылает.
Уходят последние корабли
В тот день они попали
В третий круг ада.
Поздняя осень затмила солнце,
Горные тропы
Дождем искромсаны.
Северный ветер терзал лохмотья
мокрые, полосатые.
Их в гору гнали с грузом бревен,
А бревна,
Словно свинец.
– Шнель, шнель, лигурийский мул!
Они спотыкались,
Вставали,
Таскали
Бревна,
Тяжелые, как свинец.
– Шнель, шнель, лигурийский мул!
Камни сыпались из-под ног.
Бревна
Скатывались, сметая товарищей,
Как увядшие листья.
– Шнель, шнель, лигурийский мул!
Выжили пятеро.
Пятеро сидели у нашей печурки.
Поникшие головы,
Дрожащие руки в ссадинах.
Загнанные мулы Лигурии.
И вдруг
Один запел.
И голос певца напомнил
Надтреснутый колокольчик,
Но мелодия была знойной,
Как солнце Италии,
И стремительной, как тарантелла.
То не была «O sole mio!»,
Не была «Addio Bella!» ,
То была партизан лигурийских песня.
И больше
Не были загнаны
Те, что ее запели.
В этой песне
Мечи
Звенели.