В тот день они попали
В третий круг ада.
Поздняя осень затмила солнце,
Горные тропы
Пули свистят,
И каждая ищет
Сердце.
Над детством моим просвистели пули
И под январским солнцем
Девятьсот пятого года
Оторвали от худеньких плеч моих
Суровую добрую руку рабочего.
Над юностью моей просвистели пули
В битвах на Тирельских болотах,
И раскопали сердца друзей моих,
Пламенные,
Как марсельеза.
Над зрелой порой просвистели пули
В Валке, Валмиере и в Саласпилсе,
Они пробили алые стяги –
Сердца моих боевых товарищей.
Но не было там моей пули.
Моя заблудилась
В сумерках судеб.
Застыли ее свинцовые слезы
На холодной гранитной груди
Маутхаузена.