Вот гордый обелиск, поставленный народом.
Шумит листва, толпясь на солнечных ветвях.
Поставлен обелиск под гулким небосводом
Там, где писатель пал с оружием в руках.
Землянка низкая темна.
Печурки маленький пожар.
Взяв заявленье, на меня
Взглянул с улыбкой комиссар.
Перед собранием стою,
И чувств горячих не сдержать.
Но вдруг сирена – и в бою
Всё партсобрание опять…
В двадцатый раз и в сотый раз
Зенитки бьют и бьют взахлеб.
Пират, фашистский подлый ас!
Они тебя загонят в гроб!
– Огонь! – И небо всё в огне.
– Огонь! – И вся земля в огне.
И, словно молния, снаряд
Кресты ломает на броне,
И пламени кровавый бант,
И вновь удар, и вновь удар…
– Тобой доволен, лейтенант! –
Сказал, волнуясь, комиссар.
– Я вижу, что не надо слов, –
Ты в сердце носишь правды свет:
Фашизму – смерть, стране – любовь. –
И протянул мне партбилет.
С тех пор, как знамя, как звезда,
Как песнь, что партии пою, –
Он надо мной горит всегда,
Билет, врученный в том бою!