Только вспомню – перед глазами:
Жар с утра, не укрыться в теньке,
Мы вышагиваем с граблями
К не остывшей за ночь реке.
Друг – постарше, знает побольше,
Он рассказывал мне не раз,
Как отец возвратился из Польши
Без ноги в свой победный час.
Победитель с осколком в лёгких,
Он бессильно на лавке хрипел,
Смерть была его не из лёгких,
И семье он помочь не успел.
В избах пусто, на полках пусто,
Во дворе – от войны разбой…
Печь холодная смотрит грустно
В небо мёртвой, бездымной трубой.
Голод нашу деревню душит,
Выжег чёрный июль лебеду.
Каждый день отдают богу души
Наши люди в голодном бреду.
Как он выглядит, хлеб? Не помним.
Есть ли он где-нибудь на земле?
…Мы у речки в местечке укромном
Огонёк раздуваем в золе.
Таганком нам – две гильзы от пушки,
Сковородкой – без ручки совок,
Мы граблями гребём ракушки,
Что врезаются в жёлтый песок.
Друг обрезком косы вскрывает
Ловко створки пищащих жильцов,
Ножки скользкие их промывает –
И обед наш почти готов.
На совке, как яичницу, жарим
Этих «туфелек» жалкую плоть,
Мы глотаем её с пылу с жару
И уходим, несытые, прочь.
Я гляжу в эту даль без укора –
Что ж теперь возвращаться назад…
Режут пуговицы нынче из створок
Перламутровые, говорят…