Моё терзанье – рожь несжатая.
Взволнованный, я к ней бегу.
Она кричит, как виноватая,
Мол, вся достанусь я врагу;
На насилье нет закона.
Воин, пахаря не тронь.
На картинке у дракона
Изо ртов летел огонь.
Гибло всё, что было в силе.
Застил солнце едкий чад.
Громко жёны голосили,
Бабки прятали внучат.
Приближался час расплаты.
Вплоть до утренней зари,
В крепкие одевшись латы,
С гадом бились плугари.
Но один, что всех сильнее,
Широко взмахнув, сплеча,
Срезал головы со змея
Острым лезвием меча.
Не напрасно без заминки
Кровь стекала в воду рек.
Гад, поверженный в картинке,
Ожил в наш двадцатый век.
В страшный час невыносимый
Он спалил при свете дня
Людный город Хиросиму
Вихрем грозного огня.
На насилье нет закона.
Воин, пахаря не тронь.
В горле нового дракона
Спрятан гибельный огонь.