ПАМЯТИ ВИТЕБСКОГО КАНАЛА В ЛЕНИНГРАДЕ

А. Кушнеру

Здесь был канал. Последний раз я видел
лет шесть назад, смешавшийся с рекой.
Зловонный, липкий, словно отравитель,
циан* расположивший под рукой.

В послевоенных сумерках мелькая,
его волна катила времена,
и мелкая, но, в сущности, рябая,
она в Фонтанку падала до дна.

Она была настолько тяжелее
чужой воды, и, верно, был резон
зарыть канал; но я его жалею,
и для меня не высыхает он.

Сюда от Царскосельского вокзала
я приходил; мне помнится вокзал,
я пропускал трамваи, как раззява,
канала никогда не пропускал.

Над ним электростанция дымила,
морская академия жила,
и всё, что было мило и немило,
его волна навеки унесла.

Весь этот век, когда мы победили,
всю эту жизнь, что проиграли мы,
прожекторы, которые светили
на лозунги среди глухой зимы.

В ночном бушлате, бутсах и обмотках
курсанты погружались в катера,
и карабины брякали на скобках,
на этих сходнях в пять часов утра.

Я это видел сам и не забуду,
меня война сгубила и спасла.
Она со мной, и мой канал – покуда
я жив еще, до смертного числа.

Закопан, утрамбован по уставу,
и всё-таки на свете одному
дай мне воды запить мою отраву,
канал, как Стикс** впадающий в Неву.

* Бесцветный, чрезвычайно токсичный и огнеопасный газ с резким запахом.
** В древнегреческой мифологии – олицетворение первобытного ужаса и мрака, из которых возникли первые живые существа, и персонификация одноимённой мифической реки Стикс.

 

0.0/5 оценка (0 голосов)

Другие произведения автора

СОРОК ЧЕТВЁРТЫЙ

От бульвара Тверского
до бульвара Цветного
повторяю всё это
снова, снова и снова.

Послевоенная Москва...

Послевоенная Москва
Дышала воздухом удачи,
И грабежа, и воровства –
Всё было так, а не иначе.

СОРОК ПЯТЫЙ

На мне пальто из пёстренького твидика –
хорошее, германское пальто.
Глобальная имперская политика
четыре года думала про то,
как мне урон недавний компенсировать.

Оставить комментарий

Вы комментируете как Гость.

Яндекс.Метрика