Покидают тихо жизни праздник...

Все войны свой конец имеют,
И эта кончится война.
Вначале словно онемеют
Просторы, где она была.

Я представляю это до сих пор…
Был сладок сон. Тиха была казарма.
Алел восток, и на него в упор
Смотрел фашист с открытого плацдарма.

Когда, прижимаясь к земле
Щекою, беспомощным телом,
Зажмуренный, словно во мгле,
Лежишь под воздушным обстрелом

Всю жизнь перед глазами, как живой,
Увиденный впервой солдат убитый.
Кругом движенье, гул, моторов вой,
А он у дома – всеми позабытый…

Забуду ль я когда-нибудь,
Когда пройдет в душе невзгода,
Про свой бредовый, сложный путь,
Какой прошел я за два года?

Когда в Россию вал войны проник,
Немецкий генштабист – педант он строгий! –
Всё чаще, чаще заносил в дневник:
«Нет продвиженья». «Трудные дороги»…

Если надоест тебе в палате
Спать, читать, валяться на кровати,
Выходи во двор. Ты можешь там
Побродить по травам и цветам.

Письмо. Держу его в руке.
Что в этом маленьком конверте?
Конечно, грусть в любой строке,
А вдруг и весть о чьей-то смерти?

Не обойдешь сторонкою в беседе
Год сорок первый, горестные дни.
Как ни светлы раздумья о победе,
В них не одни салютные огни…

Случайно в мемуарах генерала
Прочел и вздрогнул: «Зайцева гора»!
Ведь наша часть ее атаковала…
Всё вспомнил я. Всё было как вчера…