В газетке чахленькой фашистский рифмоплет
Наплел сентиментальное такое…
И сердце снова сутки напролет
Кричит, кричит, и нет ему покоя.
Леса обугленные, земли обожженные,
Простите мне, что в скорбный час
Я не оплакиваю вас.
А раньше было: в поле васильки
И облака, и лодки вдоль реки,
Весь мир был щедр и говорил мне: верь!
Увы, но не теперь.
Вот из лесов, оттуда, где в кустах
Смеется ветер голосом безумным,
Идут, сомкнув голодные уста,
Дети из Умани…
Лица – сень желтизны.
Руки – кости да жилы.
Шести-семилетние старцы,
Убежавшие из могилы.
Два года
Рядом со зверьем лесным –
Ютились с ним
И делили с ним
Дом – нору,
Пищу – кору,
Питье – росу на цветах,
Перед охотником страх.
Без отца и без матери…
Страшный миг:
Глаза – обвиненьем из темноты,
Вот стоят они перед тобою, мир,
И ждут, что ответишь ты.