Не хватало тишины,
Как еды и отчей ласки...
Мы в дыму и диком лязге
Жили звуками войны.
Не только в песне или сказке –
Я в жизни слыхивал стократ,
Как о солдате с тихой лаской:
– Солдатик! – бабы говорят.
А он — в плечах косая сажень
И головой под потолок,
Он силой с каждым, прямо скажем,
Легко помериться бы мог.
А если мал порой... Так что же?
Он подтвердит в бою стократ,
Что не какой-то он негожий
Солдатик а как есть солдат.
Он шёл Европой, и дымилась
Земля под ним в пылу атак.
И, на его сдаваясь милость,
Склонял к ногам знамёна враг.
Его и пуля с ног сбивала,
Но и тогда не наповал.
Сама Россия поднимала
Его на славы пьедестал...
А у него, посмотришь, лычки.
Но что хозяйкам до того?
Знай величают по привычке
Всё тем же званием его.
– Попей, солдатик! – И подносят
Кваску холодного. – Поешь!
И сесть за стол немедля просят,
И ставят щи или кулеш.
– Давай, солдатик, постираю! –
И усталь прежняя не в счёт,
Едва, чугун поставив с краю,
Хозяйка стирку развернёт.
И тут оценишь, что «солдатик»
Звучит солдату не в упрёк,
Совсем как сестринское «братик»
И материнское «сынок».
Не в сходстве ль судеб вся разгадка?
Ведь испокон в любой из хат
Что ни хозяйка, то солдатка,
Что ни хозяин, то солдат.
Не потому ли – пусть нежданный,
Случайный, как в кармане гвоздь, –
Солдат как раз и есть желанный
Хоть для какой хозяйки гость.
И вот о нём она хлопочет,
Как бы в любую из минут
Своим вниманьем скрасить хочет
Его суровый быт и труд.
Всё даст в дорогу, чем богата,
И провожает от крыльца,
Как провожала в путь когда-то
Отца ли, сына-молодца.
Ах, пусть был срок их встречи краток!
И всё же сколько раз потом
О нём: – Ну как он там, солдатик? –
Она вздохнёт, как о родном!