До сих пор взрываются
на минах,
Погибают люди до сих пор.
Где-то по оврагам и лощинам
Бьет война проклятая в упор.
Я видел однажды, как шли в рукопашный матросы,
Как сдвинули все они вдруг бескозырки на лоб.
Потом побежали. А день был февральский, морозный,
А снег был таким, что слепил за сугробом сугроб.
И было в том беге от моря свирепого что-то,
От грозного моря, когда надвигается шквал.
И тут полоснули по ним в этот миг пулеметы –
По черным мишеням в упор. Прямо в грудь. наповал.
И все же матросы бросались вперед вал за валом,
Прижав автоматы, огнем их паля на бегу,
Хотя уж немало их в темных бушлатах лежало
На белом, как простыни, чистом январском снегу.