БАЛЛАДА О БЛОКАДНОМ ОДЕЯЛЕ

И моё рожденье означало:
Мне начало и конец войне.
От войны осталось одеяло
В нашем доме – и досталось мне.

Засыпал под ним, колючим, долго
По глухим уральским вечерам,
Гладя треугольный – от осколка,
Крепкой штопкой заживлённый шрам.

Потому причастен Ленинграду,
Никогда не виданному пусть,
Всё про ленинградскую блокаду
Знал я – до слезинки – наизусть.

Знал, как страшно вздрагивали зданья –
Артобстрел, и снова артобстрел.
Чудом от прямого попаданья
Мамин дом в ту зиму уцелел.

Дед мой умер. Брат, отец и мама
Жили, жили, жили всё равно.
И заместо вышибленной рамы
Одеяло вставили в окно.

А снаряды на излёте выли.
И насквозь промёрзшее сукно
Тем осколком ранило навылет,
И навылет – двери заодно.

Выжили – душа осталась в теле.
Выжили потом ещё – на льду
Ладожском, расстрелянном, в апреле –
У страны военной на виду.

Уместились вещи в одеяло.
Не вместиться было той беде.
Будто вся дорога до Урала –
По колёса в ладожской воде…

Я родился. Жили не тужили.
А году в шестидесятом мне
Одеяло новое купили
И почти забыли о войне.

Чтоб война не помнилась упрямо,
И сыновним просьбам вопреки
Одеяло старенькое мама
Раскроила на половики.


* Улица в Омске, несколько раз меняла название: Второй взвоз, в 1920–1953 гг. – МОПРа (МОПР
– Международная организация помощи борцам революции), Сталина, Гагарина.