КОСА ФРИШ-НЕРУНГ

Люди ушли. А город остался.
Мертвым, закованным в камень пространством,
телом, лишенным души.

Из черной щели амбразуры –
Из перекошенного рта –
по нас.
по полю,

Не смерть страшна. Тоска – страшнее…
И, взяв из пирамиды ППШа,
уйдёшь в глухой конец траншеи
и, стиснув зубы, не спеша,

Белый апрель:
белая замять распоротых пуховиков и подушек
по дорогам;
белая кипень вишневых садов в палисадниках

Она была толста и некрасива.
И дула шнапс не хуже мужиков.
Не хуже мужиков басила
и лаялась – не хуже мужиков.

В нашей жизни не так уже много тепла.
Да и разве нас женщина – нас война родила.
И вовек не забудется этот роддом
Под взлохмаченным небом в окопе сыром.

Его прислали в роту с пополненьем.
И он, безусый, щуплый паренёк,
разглядывал с наивным удивленьем
такой простой и страшный «передок».

Если мертвому сразу глаза не закроешь,
То потом уже их не закрыть никогда.
И с глазами открытыми так и зароешь,
В плащ-палатку пробитую труп закатав.