НАДЯ-НАДЕЙКА

Плачет в лесу сиротливо жалейка:
– Стихла ты, смолкла, надя-надейка!
Кто ж это думал, как это сталось?
Черная темень в глазах закачалась,
щеки запали,
руки завяли.
– Надя-надейка, –
плачет жалейка,–
больше рукам твоим
жита не жать,
жита не жать,
снопов не вязать!
Пятую ночь на березе у хаты
низко висит она в петле проклятой.
Горюшко-горе сердце сковало:
– Что ж ты, березонька, не отстояла?
Желтые листья, горькие слезы
падают, сыплются наземь с березы:
– Добрые люди, меня не вините,
лучше под корень березу спилите.
Буйные ветры, лютые бури,
по лесу бродит разведчик понурый.
– Хлопче-молодче, смутные очи,
срежь меня, белую, темною ночью:
с горем-бедою стоять уж нет мочи!
Помню я смех ваш, гули-гулянки,
песни-веснянки, зори-зорянки…
Темная туча с запада встала,
танки пришли, земля застонала,
дымом дохнули – черной я стала.
Дикой ордою
кинулись с воем,
Надейку убили,
красу загубили.
Полем потоптанным, темной дубровой
ходит с винтовкой разведчик суровый:
– Скоро вернусь я
вместе с друзьями;
грянем нежданно,
ударим громами,
выжжем врагов мы железом каленым,
землю очистим, тучи разгоним.
И, окликая:
«Надя-надейка!» –
песней свободной
зальется жалейка.