У саперов бывает всякое…
И нередко в сердцах – холодок.
Их нельзя удивить атаками,
Нервы связаны в узелок.
Доктору Владимиру Халепо
Здравствуй, Ваня! Долго не писала
На далекий адрес полевой:
Все тебя домой я поджидала,
Ну а ты, сказали, неживой.
Я в беду поверила не сразу,
Приглашала в дом однополчан,
А потом скупые их рассказы
Не давали спать мне по ночам.
Вижу я: идешь ты шаг за шагом,
Весь в окопах скверик городской.
Взводу сотня метров до Рейхстага,
А тебе – совсем подать рукой…
В перебежке ты прилег за камень,
Оглянулся… и оцепенел:
Девочка неслышными шажками
Шла, искала маму на войне…
Кровью смочен у височка локон,
Рубашонка сбоку прожжена:
Вдруг, тебя заметив недалеко,
Позвала ручонкою она.
Но взвилось грохочущее пламя,
Потемнели в небе облака,
Прозвучало тихонькое «мама!»,
Сходное на разных языках.
Подбежал ты к девочке и поднял,
Объявил товарищам: «Жива!»
Кто услышал, помнят и сегодня
Те твои последние слова.
Охнул ты, и ноги подкосились,
Смог всего два шага ты пройти…
Может, мне все это только снилось?
Если жив, откликнись и прости.