СОЦГОРОД

Во мне давно уже несвязно,
Но всё уверенней живёт
Сознание энтузиазма –
Вот только приоткрою рот:
«Соцгород, слышишь, наших бьют!» –
И полстраны меня поймут,
Послевоенных полстраны –
Играют в зоску* пацаны.

Живут у Конного базара
Галям, Пискун и Воробей
И смотрят серии «Тарзана»
До замирания кровей,
Всей кожей погружаясь в джунгли…
Но жизнь встречает лаем Жучки,
Сараями, а к ним забор
И погреба – к бугру бугор.

Там ископаемый, как ящер,
Оскалил навесной замок
Наш каменноугольный ящик,
А в нём чумазый мой щенок.
Мы с ним мечтой живём отчайной,
Что станет он потом овчаркой!
И я его, пойдя на риск,
Зову высокопарно: «Рекс!»

Цветёт под окнами картофель.
Легко от нищей красоты!
И девочка стоит напротив –
Я ей картошкины цветы
Срываю, кавалер трёхлетний!..
Она из комнаты соседней,
Из оккупации они,
Поэтому вроде родни.

И двухэтажные бараки
Кишат, как джунгли, ребятнёй;
И руки чешутся – для драки –
У ребятни полублатной.
Блатной – не то чтоб хулиган –
За кулаком не лез в карман;
Как Бог, хранил его изъян –
Что у него «сидел» братан...

В нас голодуха пальцем тычет,
А то и финкою пырнёт...
Но только жизнь всё больше «личит»,
Что значило – к лицу идёт;
И носит взрослую фуфайку,
Надев на худенькую майку,
Обнявшись длинным рукавом

В самоспасенье роковом...
И фэзэушников** в бушлатах
Считаем тоже за своих.
Они такие же – в заплатах.
Отец Галяма учит их,
Поэтому они нас любят.
Но почему-то вдруг отлупят...

Необъяснимо ФЗО,
Как нынешние НЛО!

И жить нам нравится постольку,
Поскольку просто – можно жить!
Между бараками помойку
Легко в каток преобразить.
И вот – скользят, не зная скуки,
Стальные «дутыши», «снегурки»***,
К пимам прикручены чулком.
Слабо микробам подо льдом!

Замёрз... Сижу спиной к духовке,
Как у блаженства на краю!
И книжку языком неловким
Читаю – первую мою;
И букву «фэ» никак запомнить
Я не могу, чтобы заполнить
Слова. И лезут со страниц
То фюрер, то фашист, то фриц...

От криков за стеной проснулся...
Там милиционер живёт –
Он пьяный только что вернулся
И: «Застрелю!» – жене орёт.
Я знаю – он не хулиган.
И всё же – у него наган...
Возьмёт и выстрелит сейчас!
А стены тонкие у нас.

Соцгород, помнишь: кочегарка
И сад ранеточный при ней
(Как будто мёртвому припарка –
Чем непонятней, тем верней!..)
Нас сторожиха проклинала,
Зато природа понимала –
И садик, не жалея сил,
Плодоносил, плодоносил...

Не пересчитаны подранки,
Ещё совсем не отлегло,
И в каждой праздничной гулянке
Победы чистое тепло.
И кто-нибудь вприсядку пляшет!
И кто-то каждый праздник плачет...
И взрослые навеселе –
Со знаком дружбы на челе...

Спасай славян, хмельная дрёма.
Рас-пра-тудыкин белый свет!..
На улице, на службе, дома
За всеми наблюдал портрет.
Его до смерти обожали,
Под руководством – побеждали,
Но стоило ему не стать –
Не перестали побеждать...

Те годы долго, как минута
Молчания, – идут, идут...
Те годы дальние кому-то
Небытия отсчёт ведут.
Те годы... Кончилась война,
Но молоды ещё сполна
Отец, и мама, и страна,
И сладки детства времена.

* Зóска – популярная в 1940-х гг. мальчишеская игра.
** Фэзэушники – учащиеся школы ФЗО (фабрично-заводского обучения).
*** «Дутыши», «снегурки» – разновидности коньков.