СТЕПЬ СОРОК ПЕРВОГО ГОДА

Был я ранен, возможно, убит,
может быть, угодил в Моабит*
и, однако, не числился в списках
тех, кто без вести, тех, кто ничком,
тех, которые будут потом
обозначены на обелисках.
А на самом-то деле я шел
через пашню, овраг, суходол
по захваченной в плен Украине,
где лишь ветер степной, вертопрах,
проносился на длинных ногах
да на травах поскрипывал иней.
Так броди без дорог, холодей,
голодай среди добрых людей,
среди злых забывай об обидах,
проходи от угла до угла,
от пустого двора до кола,
где не хата, а печь да зола…
А меня где-то мама ждала
и не числила в списках убитых.
Для нее на пригорке ничком
не лежал я с пробитым виском,
а шагал в октябре невеселом,
где ветер, шальной вертопрах,
проносился на пыльных крылах
над холодным степным суходолом.

* Старейшая немецкая тюрьма, находится в Берлине.