Вы ели с голодухи грязный жмых?...

Вы ели с голодухи грязный жмых?
Мне ж этот вкус досель бередит гены –
Ведь я из той беды послевоенной,
Из тех голодных вечно и худых,
Кого судьба учила не пищать
И радоваться каждой корке хлеба,
И радоваться голубому небу,
И добрым быть, и всех врагов прощать.
Да, в бедноте росли, но в доброте.
Отцов война озлобить не сумела.
И коль на нас кричали, то за дело,
И коль пороли нас, то по нужде.
О, эти наши добряки-отцы!
Увы, мы их не знали молодыми.
Рожали нас больными и седыми
Те выжившие на войне бойцы.
Давно ль всё было!.. Помню батин смех;
То радость родником из сердца била.
Ещё бы – выжил! И его могила
Невырытой осталась; он за всех
Потом, кто не вернулся, жадно жил,
И радовался жизни, и молился,
Чтоб сын его в счастливый час родился
И сына век счастливым чтобы был,
Где не случится новая беда,
И где война уже не повторится,
И где у сына свой пацан родится,
И так пойдёт-помчится череда
Счастливых дней, безоблачных веков,
Непуганых бедой тысячелетий!..
И станет больше мудрости на свете,
И станет меньше у людей врагов.
…Но вот истаял беспокойный век, –
Увы, у жизни есть свои пределы –
Ушли отцы, земля осиротела,
Чуток притихла, поумерив бег.
И мой старик ушёл, довольный тем,
Что войны обошли родного сына,
Что мирная вокруг у нас картина,
Что хорошо и благостно нам всем.
Счастливые отцы! Им невдомёк,
Что жизнь иным вдруг повернулась боком
И что кому-то, видимо, уроком
Не стал великий той войны урок.
Урок войны… Как в зеркале кривом
Сегодняшняя быль сочится кровью;
И снова где-то пламень лижет кровли,
И снова смерть, и снова боль кругом.
Так что ж случилось? Почему опять?..
Ужель отцов мы слышать разучились?
Ужели зря они за счастье бились,
Напрасно за сынов своих молились,
Коль время повернулось нынче вспять?
Прости ж меня, отец, за сей кошмар,
За то, что мудрость вновь у нас в загоне,
За то, что я не удержал в ладонях
Тот хрупкий мир, что мне оставлен в дар.
Гремит за взрывом где-то новый взрыв,
И смерть, и стон, и боль, и чьи-то крики…
А с горней глубины святые лики
Взирают молча на людской надрыв.
И в этих ликах силюсь разглядеть
Я лик отца. Но снова рвутся мины,
И чёрный дым вздымается над миром,
И повисает над планетой смерть.
Прости, отец, что не сдержал я смерч…